Влюбиться в Венецию вместе с Бродским: прогулки с диктофоном

Что такое город? Это вереница дорог и улиц, дома, театры, деревья… наконец, город – это люди. В каждом городе найдется человек, который сросся с этими улицами, дорогами, деревьями и домами настолько, что может раскрыть приезжему фланеру душу этого места. Что ж, в меланхолично влажные осенние дни ЕЩЕ! решил прогуляться по такому же меланхолично влажному месту – Венеции, и сделать это вместе с Иосифом Бродским – человеком, существующим вне пространственно-временных координат.

Венеция в жизни и творчестве Иосифа Бродского

Молодой Бродский, который, «вырвавшись из родной империи», отправился прямиком в город каналов, считал мечту о Венеции крайне декадентским образом. Однако все равно потерял – где-то на Набережной Неисцелимых – свое сердце навсегда…

Заметка на полях 1. Бродский, которого мы знаем

Кровь моя холодна.
Холод ее лютей
реки промерзшей до дна.
Я не люблю людей…

И. Бродский. Натюрморт (1971 год)

Иосиф Александрович Бродский (1940-1996) вошел в историю литературы как поэт, эссеист, драматург и переводчик. В 1987 году Бродский был удостоен Нобелевской премии по литературе, в 1991-1992 годах его высокий вклад в литературное творчество отметили и в США, присвоив Бродскому звание поэта-лауреата США (это означало, что Бродского признали официальным поэтом американской Библиотеки конгресса). Наконец, в 1995 году Иосиф Александрович стал почетным гражданином Санкт-Петербурга.

Родной город Бродского – Санкт-Петербург. Но заклейменный «паразитическим образом жизни» поэт был вынужден эмигрировать из России. Тунеядство – частый ярлык для людей искусства, навешиваемый в Советском Союзе. Перед эмиграцией, правда, поэта успели помучить на допросах, в тюрьмах и психиатрических лечебницах. В одной из них Бродский провел три недели, признанные им позже худшим периодом его жизни. Писателя признали трудоспособным, хоть и проявляющим психопатические черты характера. Это значило, что Бродский, по мнению этих «экспертов», вполне мог работать. В 1964 году – по итогу суда – поэта приговорили к пяти годам принудительных работ на окраине страны. Бродский отправился в Архангельскую область. Удивительно, но эти пять лет, проведенные в деревне Норинской, поэт назвал самыми счастливыми в своей жизни.

Через три года после возвращения на родину, 10 мая 1972-го, Бродскому предложили выбрать: или же немедленно эмигрировать, или его ждут «горячие денечки» в виде допросов, тюрем и психбольниц. И Бродский решил уехать в Вену – предписанное ему место эмиграции. Уезжал поэт с одним чемоданом, в который положил печатную машинку, две бутылки водки для подарка и сборник стихов английского поэта Джона Донна (1572-1631). Сейчас этот чемодан, к слову сказать, хранится в Американском кабинете Иосифа Бродского в Музее Анны Ахматовой в Фонтанном доме (адрес: Санкт-Петербург, Литейный проспект 53). Вскоре Бродский перебрался в качестве «приглашенного поэта» в Мичиганский университет в Энн-Арборе (штат Мичиган, США). В 1977 году Иосиф Александрович принял гражданство США, а в 1980 году переехал в Нью-Йорк.

Таким образом, в жизни Бродского сыграли важную роль несколько городов, которые оставили неизгладимый след в его творчестве. Это, прежде всего, Санкт-Петербург (кроме посещения вышеупомянутого музея, там можно увидеть мемориальную табличку, размещенную на стене дома Мурузи, по адресу: Литейный проспект 24), Венеция и, наконец, Нью-Йорк. Но свое сердце поэт навсегда потерял в Венеции, где обрел и вечный покой – на кладбище Сан-Микеле.

Заметка на полях 2. Бродский, которого мы НЕ знаем

Ниоткуда с любовью, надцатого мартобря,
дорогой, уважаемый, милая, но не важно
даже кто, ибо черт лица, говоря
откровенно, не вспомнить уже…

И. Бродский. Ниоткуда с любовью… (1975-1976)

Русская писательница, переводчица, сценаристка Людмила Улицкая* (род. 1943) как-то сказала, что «среди книг, написанных о Бродском, эта – одна из лучших. В ней слышно его дыхание, прямая речь». Что за книга, спросите Вы? Речь идет о рассказе русского режиссера-документалиста Елены Якович** о нескольких днях в Венеции, которые она провела вместе с Бродским и его другом – поэтом Евгением Рейном***. Они беседовали, гуляли по городу и записывали диалоги на диктофон. Эти диктофонные записи легли в основу книги «Прогулки с Бродским», ну а отснятый в Венеции видеоматериал послужил базой для создания одноименного фильма.

*Людмила Улицкая является автором следующих работ: сборник рассказов «Детство-49», семейная хроника «Медея и ее дети», повесть «Веселые похороны», роман «Даниэль Штайн. Переводчик», сборник «Дар нерукотворный» и т. д. Улицкая – лауреат литературной Премии Медичи (1996), лауреат премии «Русский Букер» (2001), кавалер ордена Академических пальм (2003), офицер ордена Почетного Легиона (2014), лауреат Австрийской государственной премии по европейской литературе (2014) и не только.

**Елена Якович – автор 18 документальных, биографических, военных фильмов. Например: «Навсегда отстегните ремни» (2018), «Иосиф Бродский. Возвращение» (2010), «Я старым не буду. Драма Вампилова» (2008), «Неизвестный Освенцим» (2006), «Прогулки с Бродским: 10 лет спустя» (2005), «Ниоткуда с любовью… Воспоминания об Иосифе Бродском» (2000), «Прогулки с Бродским» (1994), «И ляжет путь мой через этот город» (2000) и других.

***Евгений Рейн (род. 1935) – русский поэт, прозаик, сценарист. В 1960-е годы был одним из «ахматовских сирот», то есть входил в кружок, включавший также И. Бродского, А. Наймана, Д. Бобышева и других. Рейн является автором следующих произведений: «Предсказание», «Арка над водой», «Память о путешествии», «Лабиринт» и т. д.

PS Так как формат статьи не позволяет нам рассказать обо всех этих фильмах и книгах здесь, Вы можете самостоятельно ознакомиться с ними по ссылкам, представленным нами, или же написать в комментариях, чтобы мы продолжили эту тему в следующих статьях.

Лучший способ описать Бродского, которого мы НЕ знаем, это просто привести транскрипции диктофонных записей.

«Набережная неисцелимых» и флер декаданса (слова из диктофона)

Венеция тогда была выбрана почти случайно. Мы знали, что он очень любил этот город, приезжал сюда каждый год, написал о Венеции свое знаменитое эссе “Набережная неисцелимых”. И все же были в его жизни и другие любимые города – Нью-Йорк, Амстердам, его родной Питер…

Е. Якович. Прогулки с Бродским и так далее (2017 год)

Расшифровка №1

ВЕНЕЦИЯ

«Я жил на том берегу, по-моему, в четырех местах… Замечательно здесь. То, что нужно для творчества… Там Реденторе – церковь Спасителя. Вечером они ужасно красиво освещены все. И это не просто вымысел мой кошачий…».

«Я помню, как впервые это увидел – я вышел после разговора с вдовой довольно знаменитого американского поэта Эзры Паунда****, которая до известной степени сама неисцелимая, как и он был неисцелимый. Ну, это были такие… фашиствующие господа. И вдруг я увидел, что я стою на Набережной неисцелимых. Это хорошее название, кроме того, это относится к человеку, к людям, с которыми ничего нельзя поделать. И мы все такие. Безнадежные случаи».

«И Венеция – город, до известной степени обреченный. Можно назвать даже “Набережная обреченных” <…> Название, знаете, зачастую… ну, бытие оно не определяет, и сознание тоже, но, в общем, название – это полдела. Это почти победа, полбитвы».

Якович Е. Прогулки с Бродским и так далее. М.: АСТ, 2017 (электронная книга).

****Эзра Паунд (1885-1972) – известный американский поэт-модернист, одна из ключевых фигур в европейской и американской культуры ХХ века. Паунд заложил основы англоязычной модернисткой литературы. В русском переводе Вы можете ознакомиться с такими его работами как «Поднебесная», «Кантос», «Песни», «Старый Китай» и т. д.

Расшифровка №2

ПИШУЩАЯ МАШИНКА

«…Такое количество не сделанного в жизни, недописанного, недоделанного и так далее, и так далее, что когда ты куда-то приезжаешь, то больше всего ты хочешь сесть – сидеть и работать <…> Я помню, я в первый раз прилетел в Рим, в Американскую академию. Ну, Рим, пятое-десятое, и так далее, и так далее. Я вышел из самолета, приехал в академию, поставил свою машинку…».

«В тот первый раз в Венеции пишущей машинки у меня с собой не было, нет. Я вообще пишу от руки, но сразу же это хочется перевести на машинку, чтобы посмотреть, потому что у меня почерк чудовищный. А с годами это все стало гораздо хуже, потому что приходится и по-английски, и по-русски все это самое сочинять, и поэтому ты приезжаешь сюда с двумя пишущими машинками…».

Якович Е. Прогулки с Бродским и так далее. М.: АСТ, 2017 (электронная книга).

Расшифровка №3

ВЕНЕЦИАНСКОЕ БИЕННАЛЕ

«Итак, в 1977 году я был приглашен в Венецию на такое мероприятие, которое называется биеннале. Темой его было, грубо говоря, инакомыслие <…> Как бы сказать, моя роль была – читать стихи. Тут ничего такого особенного нет в чтении стихов в каком-то зале, перед какой-то аудиторией. Но для меня это обладало чем-то еще сверх… то есть имело какой-то дополнительный смысл. Дело в том, что Венеция, как вы, может быть, могли заметить, довольно замечательный город. То есть ты ходишь по нему, и каждые пять минут ты получаешь… то есть какие пять минут – чаще! каждую минуту! – ты получаешь очень сильную дозу, по крайней мере чисто зрительную, прекрасного мира. И возникает в твоем сознании или вообще во всей системе, в животе, довольно сильное желание каким-то образом за это отплатить. Потому что это тебе как бы дается буквально бесплатно <…> здесь ты все время получаешь колоссальный дар, такой – абсолютно безвозмездный».

Якович Е. Прогулки с Бродским и так далее. М.: АСТ, 2017 (электронная книга).

Больше 20 лет Бродский посещал Венецию, бывая здесь, преимущественно, зимой, на рождественских каникулах. Но как мы можем ощутить места Бродского? Буквально, мы могли бы постоять около кафе «Флориан» – места встречи Бродского с друзьями, или же пройтись по Набережной Неисцелимых. Но дело здесь обстоит намного сложнее. Венеция Бродского – это особое время, особая аура, окружающая город каналов. Первое, что потрясло поэта, – густая, слегка зеленая, по-особенному пахнущая вода. Позже, поэт сравнивал воду венецианских каналов со сгущенной формой времени. Венеция для поэта-изгнанника – это идеальное место и одновременно отсутствие каких-либо пространственно-временных рамок, координат. Это точка, где история останавливается и перезапускается вновь, как часы, которые мы заводим снова и снова после кратковременной паузы. Остается только оставить две записи, брошенные на холодные камни венецианского палаццо – из стихов, которые Бродский посвятил Венеции:

Ночь на Сан-Марко. Прохожий с мятым
Лицом, сравнимым во тьме со снятым
С безымянного пальца кольцом, грызя
Ноготь, смотрит, объят покоем,
В то «никуда», задержаться в коем
Мысли можно, зрачку – нельзя.

И. Бродский. Лагуна (1973 год)

…Не надышаться, особенно – напоследок!
Пахнущий освобожденьем клеток
От времени.

И. Бродский. С Натуры (1995 год)

Конечно, о Бродском можно писать тома, потому что, и правда, остается еще так много «недоделанного», «недописанного». А пока что рекомендуем найти вдохновение на улочках Стамбула, или же отправиться в африканские дали, которые до сих пор остаются для нас загадкой. Как Венеция Бродского.

***

Вопрос: А может ли тупик быть выходом?
И. Бродский: Тупик – всегда выход.